Комментарий к статье С. Казначеева «Прогнувшийся»
Говорят, статья порадовала Макаревича, напомнила ему начало 80-х, «Рагу из синей птицы» и другие статьи (к примеру, А.Щуплова) в том же духе. Но как тогда «свербило» кое у кого от успехов поэта и музыканта, так и сейчас «свербит» от желания показать «настоящего» Макаревича без всяких прикрас. Удалось ли?
Удалось, но только в расчёте на тех, кто и так относится к Макару без особой симпа¬тии и, как и автор статьи, отдаёт предпочтение информации, которую можно истолковать негативно.
О Макаревиче С.Казначеев не сообщает ничего нового, просто интерпретирует обще¬известные факты. Понятно, что одно и то же явление может иметь различные толкования. Карьера и творчество А.Макаревича — не исключение. Ничего плохого в той или иной (за или против) оценке известной личности нет, плохо другое — недостаточное владение темой у автора статьи, фактические ошибки, передёргивание событий в пользу собственного «ви?дения». Всего этого в статье С.Казначеева достаточно. Плохо, по-моему, и то, что автор начал свою работу, имея безальтернативное мнение, подобрал под это мнение соответст¬вующий материал и выдал «готовое» и более чем тенденциозное.
Карьера Макаревича рассматривается автором как компенсация детских комплексов (слабости, неуверенности, зажатости). Даже если так, то что в этом плохого? Однако не комплексы пишут песни.
Ещё о некоторых находках С.Казначеева. «Фигу в кармане» в те годы держали не только «архитекторы в штатском», но и большинство здравомыслящих людей — интеллигентов, рабочих и крестьян. Подсознательное диссидентство — не индивидуальная аномалия круга, в котором вырос Макаревич, а явление тоже массовое. Сильно сказано и о «чемоданном диссидентстве». Намёк на желание покинуть Родину ради «будки и корыта»? Но сам Макаревич никуда не уехал, а то, что проникся и осуществлял, по С.Казначееву, идею «иностранного музыкального творчества», то реализовалась она в чисто русском явлении так называемого бард-рока.
О некоторых фактических ошибках в статье. Песня «Тонкий шрам на любимой попе» написана Марком Фрейдкиным. Припев песни «Поворот» процитирован неточно. Текст «Поворота» написан Макаревичем, а не Кутиковым. «Архитектура его, впрочем, нимало не интересует», — пишет С.Казначеев. Тоже неправда. А.Макаревич принимал участие в архитектурных проектах, а архитектурное образование, по его словам, здорово помогло в процессе сочинения песен, т.к. законы гармонии едины.
О «статусе гонимого», который якобы даёт какие-то особые преимущества для продвижения карьеры и формирования соответствующего мифа о себе. Макаревич неоднократно подчёркивал, что с режимом никогда не боролся и «статусом гонимого» никогда не обладал. Мнение С.Казначеева о том, что «ничего крамольного в песнях «Машины» не было», полностью совпадает с точкой зрения Макаревича. Однако в семидесятые годы песни Макаревича воспринимались многими как протестные в силу конкретных исторических уловий. К примеру, песня «Штиль», которая заканчивается прямо по М.Горькому: «Пусть сильнее грянет буря!». Это — 1978 год.
«Дети элитных советских семей, они существовали за счёт государства, бесплатно учились и прочее… Но имидж был именно такой: бедные, гонимые, непризнанные…» Автор статьи, наверно, не знает, что, перейдя в Росконцерт в 1979 году, группа стала приносить в государственную казну немалые деньги, и за её счёт существовали те многочисленные музыкальные коллективы, что подавались потребителю только в качестве «нагрузки».
С.Казначеев, конечно, в праве считать, что карьера А.Макаревича построена за счёт многочисленных «прогибов». Однако указанные неточности, допущенные в статье, как и вольное обращение с фактами, свидетельствуют о провокационном характере публикации и о некомпетентности автора в данном вопросе.
Андрей Попов, Санкт-Петербург.
